Дети войны

В преддверии юбилея Победы о том, что довелось вынести в суровое время детям войны, вспоминает ветеран типографии Наиля Гафарова.
А я вспоминаю отца
Долгий жизненный путь Наили Рахматулловны связан с бондюжским краем и его людьми.
- Я люблю Менделеевск, здесь встретила супруга, вырастили с ним двоих сыновей. Но детство моё прошло в гарнизонах, мы постоянно переезжали. Когда началась война, отец служил в Тирасполе в погранвойсках. Мне было шесть лет, но я хорошо помню, как, прощаясь с нами, он сказал маме: «Никуда отсюда не трогайтесь, война не будет долгой». Поцеловал нас и отбыл в направлении Смоленска. Больше мы его не видели. Друг его написал о гибели папы, мама проплакала всю ночь.
Начались бомбёжки, было очень страшно. Помню, соседка ушла в магазин за продуктами и не вернулась - бомба попала в торговый зал. Как родственникам военнослужащего нам дали места в вагоне эшелона, эвакуировавшего один из заводов. Состав сопровождали наши самолёты. Когда над ним нависали вражеские бомбардировщики, начиналась паника, поезд замедлял ход, многие выпрыгивали, не дожидаясь остановки, прятались в кусты, овраги. После каждого налёта пассажиров становилось меньше. Соседка горько плакала, потеряв в суматохе дочь. И мама нас с братишкой ни на шаг не отпускала от себя до самого прибытия в Башкирию.
Я часто всматриваюсь в любимые черты отца на старой единственной фотографии. Осталась только память… Пока была жива мама, она рассказывала, как приехал в деревню с Украины красивый военный и увёз её с собой. Где только не был отец по долгу службы, даже в ставке Сталина на совещании в Москве.
Хлеб горит!
- Война, опалив душу человека, уже никогда его не отпустит, даже если ты в военное лихолетье был ребёнком, - продолжает неспешный рассказ Наиля апа, украдкой вытирая слёзы. - Часто пред взором моим предстаёт одна и та же картина. Эшелон наш двигался медленно: то бомбёжки, то ремонт дороги, то трагедия, как, например, та, когда в последний вагон угодил снаряд. Крики, стоны, плач, копоть, дым…
Едем голодные, и вдруг поезд притормаживает около какой-то станции. Слышим: «Хлеб горит, горит хлеб!!!» Горело поле с колосящейся пшеницей. Состав остановился, вслед за женщинами побежала и наша мама. Внезапно поезд тронулся, и она не успела вернуться. Мы начали плакать, ревели до тех пор, пока не увидели родное, испачканное копотью лицо и ладони с горсточкой вкусных сочных зёрен. Вкуснее ничего более в жизни я не ела. Выяснилось, опять помог отец. Дежурный по станции посадил маму как жену военнослужащего на следующий поезд. Она догнала нас и до самой Башкирии больше не рисковала.
Голодные,
памятные годы
Вот, наконец, закончились дорожные мытарства. После них тихая Башкирия нам показалась раем на земле. Поначалу в Уфе было негде жить, поселились в деревне в заброшенном доме, посередине которого стояла железная печка. Из еды только картошка, нарезали её кусочками и прилепляли к горящей печке. Вкуснотища! Когда купили козочек, стало легче жить. Их держали в доме, с ними было веселее и теплее. Мама работала круглые сутки: днём кашеварила, ночью пасла колхозных лошадей. Я три года проучилась в школе. Зимой, когда дни были очень холодные, детвора практически не высовывала носа из дома. Уроки делали при лучине, а чернильницы, чтобы не замерзали, хранили за пазухой. Послевоенные годы были самые голодные, вот уже сколько лет прошло, но увиденное в то время из памяти не стирается.
Буду печатником
Окончив семилетку, Наиля поехала в Уфу поступать в полиграфическое училище. Девушке было трудно постигать азы профессии без знания русского языка, помогал двоюродный брат Наили Рахматулловны. Через три года, когда молодого специалиста спросили: «Куда поедете работать?» - она ответила: «В Татарию, на родину бабушки». В Казани комиссия направила в Бондюгу. Так в 1956 году Наиля оказалась в небольшом городке химиков. Жила вместе с девчатами, приехавшими по направлению на химзавод, в общежитии на Советской. После работы бегала в вечернюю школу, клуб, в кино и на танцы. Там и приглядел Зихангарей стройную кареглазую Наилю. В один из вечеров, когда девушки собирались в кинотеатр «Коммуна», влюблённый кавалер пришёл со сватом.
- Собрала быстренько чемодан и переехала в дом напротив, - заразительно смеясь, рассказывает собеседница. - Сыграв скромную свадьбу, как было принято тогда, только с рождением первенца Асхата в 1960-ом узаконили отношения, свекровь настояла. Через два года появился на свет Рифкат. Так и живём в этом доме и квартире до сих пор. А если, аллабирсэ, доживём, то 8 ноября отпразднуем изумрудную свадьбу - 55-летие совместной жизни.
Далее - на стр.4
Начало на стр.3
Верность газете
Наиля Рахматулловна - ровесница районной газеты. 1 февраля встретила 79-й день рождения, Зихангарею ага пошёл 87-й год. У них четверо внуков и столько же правнуков. Большой любви негаснущий костёр греет Гафаровых по сей день, не обделены они вниманием сыновей, снох, внуков и многочисленных друзей.
- Правда, уходят мои бывшие коллеги, ряды печатников редеют. Нет уже Раисы Балобановой, Наили и Асии Садыковых.
Полиграфии Наиля Рахматулловна посвятила 40 лет, с 1993 года на заслуженном отдыхе. Застала она время, когда печатную машину крутили вручную, удалось немного поработать и на новом оборудовании. «Бондюжский рабочий», «Стахановец», «Знамя Октября» - менялось название районки, но всегда, по словам героини зарисовки, газета оставалась верным её спутником жизни. И по сей день она - самый преданный наш читатель.
В редакции и типографии в разное время трудились Вера Чигвинцева, Муллаян Шарифуллин, Зубарзят Ахтямова, Дифкат Сирай, Егор Уткин, Нина Шишова и многие другие. Наиля Гафарова доподлинно знала: журналистика - тяжелейший труд. Не все выдерживали нагрузки, приживались лишь незаурядные личности, преданные газете. Их знали, их статьи читали. Их помнят.
Записала Роза Шарафеева