Борис Пастернак, Варыкино и химические заводы

Продолжение. Начало:

• 1 часть Борис Пастернак, Варыкино и химические заводы
• 2 часть Борис Пастернак, Варыкино и химические заводы

Борис Пастернак в Варыкино.

В следующем письме, написанном в середине декабря, Борис Пастернак продолжил тему своей трудовой деятельности: «Я уже писал вам однажды, что заведую регистрацией военнообязанных. Когда-то, до моего вступленья на эту должность, главные служащие конторы во главе с директором хором стонали при каждой новой мобилизации – теперь эту же партию исполняю я соло.

Чепуха это страшная, но рискованная в том смысле, что всех несметных сотен татар, вотяков, башкир и т. д., целыми деревнями закрепощенных новыми видами подучетности и трудовых обязательств, созвать и записать нет возможности, и надо довольствоваться сведениями, сообщаемыми волостными правлениями; это же настолько невдомечная абракадабра подчас, что волосы дыбом становятся, а если и не абракадабра, то груда бессистемных завалов, состоящих не всегда из фамилий, из всевозможных категорий (1 и 2 ополч[ения], флот, белобилетн[ики], новобр[анцы]), всех призывных годов, просроченных, преждевременных, демобилизованных на казенный Ижевский завод и т. д.; среди них есть и призывные 1899 года; есть и буробилетники; есть и «старики на лошадях» и всевозможные Бабаи и Малаи.

Чепуха эта – рискованная и ответственная, говорю я, в том смысле, что за дремучим этим лесом деревьев не видать; а сплошь он – из деревьев состоит. И ясно, что даже и призывной 1899 года – не гоголевская мертвая душа, и не вымышлен, и если из 3-х – 4-х этих тысяч, числящихся в нашем уезде и 2-х – 3-х – в соседних уездах Казанской и Уфимской губ[ерний], пропустишь или ко времени не подашь ходатайства в Комитет хоть на одного; то именно этот один и будет взят в солдаты, и винить будешь в этом себя самого – и к тому же будет это бесчеловечно и несправедливо. Вот сегодня хотя бы, брякнулся один из таких Миннибаев в ноги, чтоб я его на смерть не посылал. Не беспокойтесь. На смерть ему итти не придется. Все, что можно, делаю я, в пределах «законности», как меня просил тот же Миннибай. Но <...> списка именного на собственную мою персону не провели; в отсрочке мне отказали. Но в ней я и не нуждался, имея права на освобождение. Я уже писал вам, что был на переосвидетельствовании и получил окончательный белый билет».

О борьбе Патрикия за каждого отдельного призывника Борис Пастернак писал и в «Записках Патрика»: «Ошибкой этой партии (толпы татар и вотяков – Авт.) было то, что они сами проявили жизнь и кому-то показались. Их дело затеряли и теперь, тяготясь скучными поисками, гнали на фронт. Хотя в теплом помещении канцелярии признавали их доводы, на дворе их никто не слушал. Мои бумаги оказались в исправности, и статья о килах и грыжах, по которой гулял Демид, также пока еще не оспаривалась».

Продолжение следует